Это началось с грозы. Мощный ливень, обрушившийся на старый монастырь Святой Агаты в глухой части Силезии, обнажил трещину в южной стене. Но то, что нашёл за этой стеной пожилой священник, отец Доминик, — изменило не только его жизнь, но и подняло на уши всю страну.

В течение почти трёх десятилетий история исчезновения четырёх монахинь считалась забытым делом. Полиция закрыла расследование, не найдя ни тел, ни улик. Общество приняло версию о «самовольном уходе». А монастырь — погрузился в молчание. До одного единственного дня. До того самого открытия.

Всё началось в июле 1980 года
Лето было жарким. Жарче обычного. В монастыре Святой Агаты служили семеро женщин: послушницы и монахини, среди которых были и новички, и опытные служительницы.

4 июля четверо из них — сестра Клара, сестра Урсула, сестра Магдалена и сестра Инес — ушли утром в лес на сбор целебных трав. Это была обыденная практика. Они делали это каждую неделю.

Но в тот день они не вернулись.

Сначала подумали, что они задержались. Потом — что заблудились. Но когда наступил вечер, и следов не было нигде, настоятельница вызвала полицию. Начались поиски, подключили собак, волонтёров, местных. Ни тел, ни следов борьбы, ни одежды. Ничего.

Только пять засохших бутонов лаванды, найденных на тропе. Всё остальное — исчезло.

1981 год: дело закрыто
Спустя год, не найдя ни одного доказательства, следователи пришли к выводу, что монахини либо сбежали, либо стали жертвами хищника. Подозревали бродяг, бывших солдат, говорили даже о культах. Но ни одного обвинения предъявлено не было.

Монастырь молчал. А затем — закрыл двери для внешнего мира.

2008 год: молчание нарушено
Священник Доминик, 72-летний служитель, работавший в монастыре последние 18 лет, занимался текущим ремонтом. Гроза в июне повредила одну из внутренних стен старого коридора. Во время уборки обломков, он случайно нашёл небольшое отверстие в стене. Свет проникал сквозь него. Любопытство победило.

Он начал разбирать кирпичи. И когда один из камней выскользнул, он увидел… лестницу вниз.

Скрытый проход. Нигде не отмеченный. Ни в старых планах, ни в архивных записях. Каменная винтовая лестница, ведущая в подвал, о котором никто не знал.

То, что он обнаружил внизу — нельзя было объяснить
Свет фонаря осветил пыльную комнату. Старый деревянный стол. Свечи. Рассыпанная соль по углам. Стены исписаны латынью. И на полу — четыре одеяния. Белые, монашеские. Рядом — четки. Один из кулонов был выгравирован: «S.K. — Сестра Клара».

Но самое ужасное было в центре комнаты: круг из золы. И в нём — останки. Маленькие, иссохшие, почти мумифицированные. Люди.

Священник дрожал, не веря глазам. Он вызвал полицию.

Экспертиза потрясла всех
Останки действительно принадлежали женщинам. Возраст — от 26 до 42 лет. ДНК-анализ совпал с родственниками сестёр, ранее сдавшими пробы в начале 2000-х, когда дело формально пересматривалось.

Они не покидали монастырь.
Они были внутри всё это время.
Они умерли — или были принесены в жертву — под землёй.

Шок, которого никто не ожидал
Местные СМИ устроили настоящий шторм. Кто-то кричал о сатанинском культе. Кто-то обвинял священников. Кто-то утверждал, что в 80-х годах в монастырь действительно проникала секта, и что «четыре монахини знали слишком много».

Следствие началось заново. Были опрошены десятки свидетелей. Один из них, бывший строитель, признался:

«В 1980 году нас нанимали под предлогом реставрации. Но нас пускали только днём. Ночью происходило что-то странное — пение, крики. Мы думали, это молитвы. Теперь — не уверен.»

А монастырь? Он молчит. По сей день.
Священник Доминик подал прошение о выходе на пенсию. В письме к архиепископу он написал:

«Я молюсь, чтобы души этих сестёр нашли покой. Но я боюсь, что истина так и останется под землёй.»

И что теперь?
Дело официально вновь открыто. Место подземной комнаты закрыто для общественности. Но местные уверены: это не конец. Это только начало.

Появились слухи о том, что в монастыре есть ещё один проход — в западном крыле, давно заброшенном. Говорят, ночью там слышны шаги.

А один из волонтёров, помогавших при раскопках, сказал:

«Когда мы вошли в подвал, фонарь мигнул. Кто-то тихо прошептал мне на ухо: „In manus tuas…“ Я обернулся. Там никого не было.»