Утро в зале заседаний началось как обычно. Вялые разговоры, натянутые улыбки, кофейные кружки в руках и предсказуемые повестки дня. Всё шло своим чередом — до тех пор, пока в зал не вошёл человек, на которого уже давно перестали обращать внимание.

Депутат Армен С. — имя, которое большинство журналистов давно перестали упоминать в заголовках. Его репутация была не самой блестящей: считался «тихим», «неопасным», «неинтересным». Но именно он сегодня стал причиной абсолютной тишины, будто кто-то нажал на паузу в многоголосом механизме власти.

Он зашёл, медленно сел на своё место, положил на стол потёртый, пожелтевший блокнот и поднял глаза. Несколько мгновений он просто смотрел в зал. Без слов. Без лишних движений. И в этой тишине было что-то неестественное. Даже привычно подшучивающие коллеги замолкли. Что-то было не так.

— Уважаемые коллеги… — произнёс он наконец, но голос его был другим. Уверенным. Ровным. Холодным. — Сегодня я прочту то, что многие хотели бы спрятать навсегда.

Он открыл блокнот. Пожелтевшие страницы были исписаны от руки. Датированы начиная с 2019 года. Там было всё. Записи разговоров. Имена. Цифры. Детали. Компроматы. Документы, которые никто никогда не должен был увидеть.

— Вот, например, 14 октября 2021 года. Переговоры за закрытыми дверями. Четыре человека. Один из них — ныне действующий министр. Обсуждают, как перенаправить средства на фиктивные тендеры. Вот суммы. Вот номера счетов.

Некоторые лица в зале побледнели. Кто-то встал и вышел. Камеры, которые обычно лениво снимали происходящее, вдруг оживились. Трансляция была включена.

— А вот запись от ноября прошлого года. Встреча с представителями одного очень известного бизнес-клана. Условия сделки: политическое прикрытие в обмен на влияние при распределении государственных ресурсов. Вот подписи. Вот договорённости.

Его голос не дрожал. Он не делал пауз. Он не повышал тон. Он читал так, как будто всё это — не шокирующие признания, а обычные строки из ежедневника.

Зал замер. Журналисты не понимали, что фиксировать в первую очередь. Телефоны накалились от звонков редакторов. А в креслах, где ещё недавно спокойно сидели люди, теперь ощущалась тревога. Конкретная. Настоящая.

Он читал 17 минут. Потом закрыл блокнот.

— Всё, что я сказал, подтверждено. И если кто-то попытается опровергнуть — я выложу сканы оригиналов, аудио, видео. Всё есть. Всё сохранено.

Он встал. Вышел из зала. И в ту же секунду началась паника. Несколько человек исчезли в коридорах. Кто-то звонил. Кто-то шептался в уголке. Кто-то дрожал.

Но самое страшное было не это. Самое страшное — это знание, что он прочёл лишь малую часть. И никто не знал, что ещё скрывается в этом блокноте. Или, возможно, где-то ещё.

Эта история — не вымысел. Это начало.
Депутат, которого считали «незаметным», оказался тем, кто знал слишком много. Вопрос теперь один: успеют ли замолчать его, прежде чем он расскажет остальное?