Необычайное и душераздирающее событие, всего несколько секунд назад: молодая, прекрасная девушка поставила ногу на край постамента, крепко схватила железные женские наручники и… бросилась с моста. Собравшиеся замерли, не понимая, как такой светлый и жизнерадостный человек мог выбрать столь мрачный конец.

Старый мост посреди деревни, где сейчас собралась толпа людей с ищущим выражением лица, снова превратился в трагическую сцену. В последний раз его видели погруженным в раздумья, с бледным лицом, глазами, полными вздохов, с тяжким грузом неопределённого будущего на плечах. И вот этот же человек, во сне, внезапно отпустил застёгнутые наручники, и серое небо напоминало его дневной побег.

Команда, борясь, бежит к краю, но его тело ещё не коснулось воды. Крики. «Не оборачивайся, не следуй за ней», — призывают они, как один голос, посредине. Сожаление и ошеломлённое молчание одновременно. Никто не ожидал такого безумия, даже пути в рай в её истории.

Но кем была она, героиня этого ночного полёта? Собравшиеся – соседи, прохожие, водитель автобуса, остановившийся вечером у моста – все говорят: «Одна из самых простых девушек. Она жила обычной жизнью, училась в университете, работала в дорогом клубе, мечтала о чём-то своём». Она не была замечена ни в одном громком скандале и не делилась трагическими мыслями с друзьями – а может быть, просто не хотела никого обременять.

В одно мгновение по обществу прокатилась волна шепотков: «У неё был тайный роман», «Может быть, это было давление учёбы», «Эта девушка была одинока». Некоторые из них поднимают тёмную сторону сегодняшнего социального давления: академические обязательства, сложность дружбы, неопределённость денег и будущего. Это вполне реальные проблемы, часто принимаемые за лёгкую улыбку или рискованные решения.

Но когда слышишь её имя, все расстраиваются. «Анна Сиринян» — так её называют. Анне было 22 года, она училась на архитектурном факультете, любила рисовать, слушать музыку и гулять по ночным улицам. Она считала своих друзей «маленькой семьёй», которая была уверена, что в её жизни есть яркие моменты, трогательные мечты, проекты будущих базальтовых домов.

Однако сегодня вечером, казалось, её душа стала настолько тяжёлой, что слова затаились в глубине сердца. Никого из друзей не было рядом. Даже мобильный телефон был выключен, чтобы создать тишину. Ни рукописных строк, ни писем. Была лишь человечность тишины.

Когда Анна подошла к краю моста, толпа увидела, как её руки, поддерживающие её, обмякли, словно птица, разучившаяся управлять крыльями. Она замерла на несколько секунд, вглядываясь в синюю глубину ночи, а затем, чудесным образом, позволила себе взмыть.

Девушка упала в гнетущую темноту, и когда появились последние люди, её тело ещё не показалось на поверхности. Время словно остановилось. Никто не мог понять, что будет дальше: помощь, отчаяние или просто пустота.

Толпа плакала, голоса срывались. Люди поднимали руки, молились, отчаянно надеясь, что она выживет. Некоторые пытались вызвать скорую, другие фотографировали место происшествия, чтобы в будущем никто не забыл её имя, её историю.

Вскоре приехала скорая, и на этом безмолвном мосту оказалась толпа медиков, полиции и психологов. Таблетки, голосовой контакт, успокаивающие слова: они пытаются убедить подростков и молодых людей, что помощь всегда доступна, что каждая жизнь ценна, даже если тяжёлые камни усталости и негативных мыслей так затрудняют дыхание.

Но в толпе есть и те, кто начинает спорить. «Зачем он это сделал?» — кричит один. «Может быть, его никто не любил», — шепчет другой. А ещё тихий старик дрожащим голосом говорит: «Если бы эта девушка убежала при свете дня, если бы она открылась, если бы она заговорила…»

За эти несколько секунд она стала символом, носителем отчаяния молодёжи, неопределённости будущего и общественного давления. Анна, которую любили многие, но, к сожалению, понимали лишь очень мало, стала историей. Реальность, которая ранит, отрезвляет и заставляет задуматься о том, как мы, как общество, можем быть более чуткими, более отзывчивыми, более способными слушать.

Собравшиеся, всё ещё изредка терзаемые чувством вины, говорят о ней, говоря, что если бы ей уделили больше внимания, если бы поговорили честно, если бы хоть один человек поверил ей — возможно, ничего бы этого не случилось. Но теперь она осталась в молчании, единственный прохожий на мосту, который мог бы её спасти, но не успел.

Когда машины скорой помощи уехали, она всё ещё была неизвестна широкой публике: ни жива, ни мертва. Её существование зависело от новостей из больницы и от того, что скажут врачи.