Анаит, мать Тиграна, едва держалась на ногах. Но она вышла к людям. К журналистам. К родным, друзьям, соседям. И сказала:

— «Я думала, что уже всё пережила. Что хуже уже не будет. Но сегодня… я получила официальный документ. И в этом документе нет ни одного слова о вине. Ни одного слова о том, что кто-то ответит за смерть моего сына. Только неопределённость. Только слова “невозможно установить причинно-следственную связь”.»

Слова, прозвучавшие в эфире, были не крик отчаяния, а голос внутреннего разрушения. Голос женщины, которая потеряла не просто ребёнка — смысл жизни.

Что гласит заключение экспертизы: неопределённость как приговор
Согласно официальным источникам, экспертиза не установила прямой вины медицинского персонала. В документе указано, что имели место отклонения в назначении лекарств, но они якобы не могли стать причиной летального исхода.

Там нет фамилий. Нет терминов, указывающих на халатность. Только скупой текст и формулировки, которые могут значить всё и ничего одновременно.

Многие юристы называют такой документ “превентивной защитой системы”.

Общество требует больше, чем просто бумагу
После того как речь матери прозвучала в эфире, соцсети взорвались. Люди требуют повторной независимой экспертизы. Петиции собирают тысячи подписей. Но самое важное — возникло чувство, что это касается каждого.

Потому что завтра это может быть не Тигран. А чей-то другой сын. Чья-то дочь. И тогда снова будет сказано: «Невозможно установить…»

Мать, потерявшая всё, но не голос
Анаит уже направила заявление о повторном рассмотрении дела. На этот раз — с участием зарубежных независимых специалистов. Она сказала:

— «Я ничего не хочу вернуть. Я не могу вернуть своего мальчика. Но я не позволю, чтобы его смерть осталась без ответа. Потому что тогда погибнет ещё кто-то. А потом — снова кто-то. Я просто хочу, чтобы кто-то в этой стране научился говорить: “Да, это наша ошибка. Прости.”»

Эти слова стали вирусными. Они цитируются в новостях, в блогах, даже на уличных плакатах.